Дмитрук Андрей - Рай Без Охотников (Летящая - 4)
Андрей Дмитрук
Рай без охотников
Цикл "Летящая" #4
Он приехал на Дикий Запад из старушки Европы - фоторепортер крупной
газеты, любопытной ко всему на свете. Покинув дилижанс, который пять минут
назад чудом избежал ограбления, фотограф стоял посреди взрытого колесами
проселка - главной улицы деревянного городка. На европейце, невероятно
худом и длинном, был нелепо нахлобучен котелок. Горячий ветер прерии
трепал его клетчатые брюки. Допотопную камеру - черный ящик с треногой -
фотограф держал, как ружье, на плече...
Очевидно, перед смертью косуля отчаянно билась. Весь окружающий мох
перепахан копытами, разбросана его желтая песчаная подложка. Снуют крупные
черные муравьи, то ли поверженные в панику копытной бомбардировкой, то ли
в приятном возбуждении от разбрызганной повсюду крови.
Николай Николаевич поймал себя на том, что ужасная рана в черепе косули
- точь-в-точь второй оскаленный рот - не вызывает осознанного гнева или
хотя бы отвращения. То ли мы действительно избыли суеверия и смотрим на
мертвеца, как на куклу; то ли сказывается жестокая закалка, полученная на
сеансах Восстановления. Навидались мы, - во всяком случае, те, кто
интересуется прошлым, - навидались раздробленных голов, звериных и
человеческих. И пострашнее вещей навидались, блуждая в океане прошлого.
Наш современник, вызывающий на себя энергию Восстановителя, подобен тому
бледному, как творог, мальчику, которого видел Николай Николаевич в одной
темной, чопорной, раззолоченной библиотеке XVIII столетия. Комкая
манжетные кружева, мешавшие листать, мальчик смаковал фолиант - черный с
железными застежками том напоминал демона в кандалах, бессильно
взмахивающего крыльями.
"Молот ведьм" - средневековый прототип грядущих порнобоевиков, сплав
сумасшедшей похоти с изощренным садизмом... Зачарованный отрок дрожал всем
телом, в ямах глаз его уже копошились ночные гости.
Перестав убивать, мы воспринимаем кровь и трупы, как фантом, как
терпкий волнующий символ. Впрочем, так, вероятно, и следует. Не быть в
рабстве у отдельного факта, а вырабатывать глубокое, смелое отношение ко
всей санскаре [санскара - в данном случае термин традиционной
индо-тибетской философии] - цепи смертей и рождений. Мальчика, листавшего
"Молот", звали Ганс, полное имя - Иоганн-Вольфганг, и был он нервозным
сынком почтенного франкфуртского советника Гете...
Николай Николаевич шагнул было к косуле, но тут бронзовая муха,
ползавшая по ране, взлетела и зацепила щеку Главного Координатора. Лавиной
обрушилась тошнота.
Остановить. Как говорит Кришна в "Махабхарате", "направить свой взор
напряженный в межбровье". Это высшая йога, растворение Атмана - духа,
венчающего личность, - в надличном, всеобъемлющем Брахмане. Но Николаю
Николаевичу, как большинству людей его эпохи, удается заглянуть в себя
лучше и глубже, чем йогинам. Вот копошащийся водянистый хаос мозговых
клеток, муравейник ядер. Созрев, огненной каплей сочится по нервным путям
приказ мышцам желудка и пищевода - сжаться! Еще ступень вглубь. Время
замедлено в сотни раз. Клетки и волокна рассыпаются праздничным
фейерверком частиц. Медленно сочащийся импульс уже не более чем вуаль
искорок - мерцающее ничто... Развеять его усилием воли проще, чем урагану
одуванчик.
Остановка, включая медитацию, уход вглубь и возврат, продолжалась не
более трех секунд.
...Впрочем, кажется, власть над собственной плотью - свойство не такое
уж частое...
И даже простая сдержанность присуща не всем.
Главного Координатора Этики,
