63134b37     

Днепров Анатолий - Пророки



Анатолий Днепров
Пророки
Недели две тому назад он пришел в лабораторию, сбросил молча свою
экзотическую куртку, напялил непомерно большой белый халат и, став в позу
чтеца-декламатора, произнес:
- Один арабский физик двенадцатого века писал: "Мы знаем, что магнит
любит железо, но мы не знаем, любит ли железо магнит, или оно
притягивается к нему вопреки желанию. Как досадно, что мы не сможем
ответить на этот вопрос!"
Крохотный сутуловатый аспирант Коля Спирин, не отрываясь от окуляра
микроскопа, сказал:
- Типичный образчик антропоморфического мышления. Наши предки кое-что
знали о поведении людей и приписывали менее изученной природе свойства
живых. Кстати, Кучеренко, доброе утро.
Владимир уселся на высокую табуретку возле лабораторного стола,
развернул рабочую тетрадь и углубился в чтение каких-то записей. Прошло не
менее пятнадцати минут, пока он не заговорил снова.
- Кстати, по-французски магнит называется l'aiment, что в буквальном
переводе означает "любящий". Любопытное совпадение, правда?
Я и Спирин переглянулись, но ничего не сказали.
Второй раз Кучеренко напомнил нам о магнетизме совсем другим способом.
Это было тоже утром, и он опять не поздоровался, а положил передо мной
раскрытый английский журнал. На белоснежной глянцевитой бумаге были
напечатаны фотографии. Белая коробочка с отверстием, из которого выползают
муравьи. Фотографий было несколько, вроде как кадры на киноленте. Вот
показалась головка муравья. Вот он выполз. За ним - второй, третий,
десятый. Наконец - множество муравьев поползли кто куда. И вдруг... Под
стекло, по которому ползли муравьи, положили лист белой бумаги, на которой
железные опилки распределились вдоль магнитных силовых линий.
- Гады, ползут по магнитному полю, как по дорожкам. От южного полюса к
северному...
Спирин долго рассматривал рисунки, а после прочитал статью.
- Да, ползут вдоль силовых линий, - сказал он и печально вздохнул.
И вот теперь, когда я стоял на платформе и ждал Кучеренко, я вспомнил
высказывание арабского физика двенадцатого века и французское l'aiment.
Наконец показался и он в своей неизменной куртке, с двумя огромными
авоськами в руках.
- Рванули, - весело улыбнулся он и с ходу потянул меня в изрядно
переполненный вагон.
Мы покинули электричку на полупустынной платформе Чижи и углубились в
молодой ельник. Я сразу почувствовал, что Кучеренко дорогу знает и что он
не раз ходил по этому пути. Иногда тропинка исчезала, и он храбро бросался
на ряды елок и шел напролом, не оглядываясь по сторонам.
- По-моему, этот парень, Колька Спирин, просто надувной крокодил. -
Владимир разогрел банку тушенки на костре и разломил батон.
- Почему ты так думаешь? - спросил я.
- Сегодня утром я его пощекотал по поводу природы подсознательного. Он
понес такую ахинею, просто жуть. Не понимаю, зачем его взял Валерий
Степанович в нашу группу.
- Он биохимик. А сейчас без биохимии не разберешься в мозгах.
Кучеренко отошел в сторону, ощупью собрал хворост и подбросил его в
костер. Его голос звучал издалека.
- На месте Валерия Степановича я бы взял лучше электронщика или
ядерщика.
- Ты думаешь, дело спрятано на том уровне?
- Уверен.
Он подошел ко мне, сел рядом на сырую траву и стал смотреть в черное
небо, густо усыпанное звездами. Была ранняя осень, и небо то и дело
прорезали оранжевые метеорные следы, которые исходили из таинственного
космического центра прямо над головой. Внизу ручей набегал на небольшой
голыш, и там вода побулькивала и повизгивала, а



Содержание раздела